Хегай Лев «Из Гипербореи в Атлантиду»

В этой заметке я хотел бы поделиться своими впечатлениями и размышлениями, чтобы воздать дань уважения уральским организаторам и коллегам, которые провели в июле 2015 замечательную летнюю юнгианскую школу «Праздник солнцеворота в Гиперборее» на озере Тургояк. И также чтобы простимулировать интерес к древним мифам об Атлантиде и Гиперборее, которые неожиданно актуализировались в массовом сознании россиян в последние годы.

Сразу оговорюсь, что заметка эта носит туристический характер, т.к. для серьезных психологических исследований было бы необходимо другое пространство. Идея школы была логическим продолжением летней школы в Аркаиме (2013). Мы продолжали знакомиться с архетипами уральской земли, ее прекрасной природой и, конечно, с творческими достижениями наших уральских коллег. Одна из важных идей Юнга состояла в том, чтобы дать современному невротику укорененность в универсальной человеческой культуре. За фасадом космополита XXI века, жителя мегаполиса и потребителя глобального капитализма, в глубине его коллективного бессознательного, по-прежнему живет и «советский человек», и средневековый мистик, и язычник, и древний дикарь. Отсутствие осознания и связи с этими культурными слоями и формами приводит к тому, что они могут прорваться в нашу жизнь самым деструктивным образом. Например, выросшие в благополучной Западной Европе потомки мигрантов из арабских стран едут воевать за Исламское государство, чтобы чувствовать себя героями средневековых легенд. Именно попытками восстановить баланс со своим коллективным бессознательным объясняется повсеместный рост национализма, религиозной нетерпимости, терроризма. Этим же объясняется растущий интерес к мифам, истории, особенно к альтернативной истории.

Если мы хотим подружиться с коллективным бессознательным, нет другого пути, кроме как освоиться в пространстве мифического. Простой информированности о мифах и символах будет мало. Необходим личный опыт проживания. И туристические впечатления могут стать самой простой и доступной формой такого опыта. Поэтому мы соединяем в программе летних школ доклады с творческими мастерскими, играми, перформансами и туристическими экскурсиями.

Мы выбрали Урал, потому что это древняя земля, хребет Евразии, стык разных культур и народов, великая кузница ариев, используемая еще со времен египетских пирамид. Можно бесконечно исследовать мифологию Урала, но в этот раз мы сосредоточились на горе Иримель и предании о Гиперборее. Гиперборея появилась в зоне моего интереса в 2011. Проводя летние школы, я люблю сочетать полюса центрального символа. В тот год школа проходила на Черном море и организовывалась краснодарской юнгианской группой. Поэтому перед школой мы посетили Белое море. Черное и Белое моря окаймляют Россию с севера и юга. Там я впервые увидел своими глазами Беломорские петроглифы шеститысячелетней давности и загадочные спиральные лабиринты. Север России в те далекие времена был населен достаточно развитыми народами. По некоторым версиям, это могли быть потомки таинственной Гипербореи. В этом году были опубликованы результаты детальных геологический исследований, доказывающих, что в древности был континент Арктида, где преобладал мягкий климат. Он охватывал север России, некоторые северные острова и, возможно, даже часть Гренландии. Урал вполне мог быть южной оконечностью Арктиды или Гипербореи.

Я не буду здесь разбирать все аспекты мифа о Гиперборее. Отмечу лишь, что «райская гора» Иримель – вход в рай или вход в миф, в Гиперборею – была к нам благосклонна. Несмотря на то, что сломалась машина, которая должна была нас подвезти к подножию, несмотря на холодную для лета погоду и неожиданный отказ наших проводников идти до вершины, все, кто хотел, благополучно достигли «рая». Никто не пострадал, и даже дождь в тот день обошел нас стороной.

Теперь поделюсь впечатлениями об Атлантиде. Возможно, кому-то захочется повторить такой путь. Дело в том, что на Урале мы «отметились» на восточной границе Европы с Азией. Поэтому после Урала было логично полететь на другую границу Европы, на западный край Евразии, связанный с мифом об Атлантиде. Речь идет об Азорских островах, территория Португалии. Они являются верхушками Атлантического хребта, образовавшегося на стыке Евразийской и Американской континентальных плит. Т.е. эти вулканические острова оказались строго на полпути между Европой и Америкой. Многие исследователи считают их самым вероятным кандидатом на миф о затонувшей Атлантиде. Ведь Платон помещал ее к западу от Геркулесовых столбов, т.е. в Атлантике.

Заселившие острова европейцы в XV – XVI веке нашли их необитаемыми. Есть лишь отрывочные данные о каких-то древних идолах, уничтоженных по приказу инквизиции, а также об обнаружении затопленных развалин сооружений. Систематических археологических поисков на Азорах не проводилось. Остова очень малонаселенные и бедные. Да и метрополия Португалия не имеет ресурсов для исследований. Поэтому, когда недавно рыбак с помощью эхолота случайно наткнулся на подводную пирамиду, никакой реакции не последовало. А что уж говорить о прежних временах? Канарским островам, к примеру, повезло больше. Открывшие их испанцы наткнулись на высокоразвитую культуру аборигенов - высоких светлокожих гуанчей, встретивших их враждебно. Что не удивительно, т.к. они не хотели обращения в рабство. Именно необходимость их истребить заставила отнестись к ним серьезно, хотя бы упомянуть их в хрониках. И только после полного истребления появились сожаления, что не были проведены исследования языка, происхождения и культуры исчезнувшего народа. Остались лишь пирамиды, аналогичные египетским и майянским, которые сегодня охотно демонстрируют туристам.

Даже если на Азорах, находящихся относительно недалеко от Канар, были немногочисленные туземцы и останки сооружений, власти не были заинтересованы об этом упоминать, т.к. поощряли заселение островов европейцами. Существуют убедительные геологические и биологические доказательства, что острова являются частями затопленного материка, который в древности был по площади равен Испании, когда уровень мирового океана был ниже. Я сам видел огромное разнообразие мелких пернатых, выдающих незнакомые уху трели. Среди них есть и местные виды, вымершие давно на материке, но распространенные на всех островах. Т.к. мелкие птицы не могут преодолеть проливы между островами, это доказывает, что раньше все острова соединялись.

Я обратил внимание на Азоры еще во время путешествия по Мексике, где нам показывали многочисленные свидетельства посещения Американского континента в доколумбовы времена высокими и бородатыми европеоидными людьми. Конечно, только после обретения независимости от Испании Центральноамериканские и Латиноамериканские страны рискнули оспаривать классическую версию Западной истории, что испанцы были первыми европейцами на их континенте. Про финикийцев, расцвет цивилизации которых предшествовал греческой, например, известно, что они были отличными мореплавателями. Если они даже огибали Африку, то доплыть до Америки им было не сложно. И их путь на Запад, скорее всего, пролегал бы через Азоры, где можно пополнить запасы воды и пищи. Так что я надеюсь, что когда-нибудь археологи и историки займутся этими островами, у которых репутация забытых.

Азоры в туристическом плане удивительное место, близкое к моему представлению о климатическом рае. Где еще на планете такая почти идеальная экология: температура днем, ночью и температура воды совпадают – 22-24 градуса. Идеальный термостат почти круглый год. Плюс приятная влажность и всегда легкий ветерок. Чистейший воздух и плодородные вулканические почвы. Поэтому будь древние предки действительно мудрыми людьми, они обязательно бы выбрали Азоры для долгой и гармоничной жизни. Кстати, климатически Азоры тесно связаны с Европой. Над ними регулярно формируется Азорский антициклон, который потом движется на Европу, вызывая улучшение погоды. Поэтому геополитически логично, что Азоры являются частью именно Евросоюза. Перечисляя чудеса Азорских островов, надо еще упомянуть голубые кусты гортензий, которые повсеместно используются вместо забора вдоль обочин дорог. Эти синие цветочные полосы, разделяющие зеленые просторы холмов, застывших между синим морем и синим небом, создают фантастические по красоте пейзажи.

После вершины Южного Урала горы Иремель мы выбрали для покорения вершину азорской Атлантиды гору Пико, примерно 2350 м. Это самая высокая точка островов и Португалии. По сути это действующий вулкан почти идеальной конической формы с кратером на вершине, занимающий значительную часть одноименного острова размерами примерно 20 на 50 км. Если там и была Атлантида, то Пико был ее священным Олимпом, самой высокой горой. Мы поняли, что должно быть очень интересно жить на острове-вулкане, который в любой момент может проснуться и за считанные часы стереть с лица земли пару деревень, как уже неоднократно было в прошлом. Где бы вы ни были на острове, всегда приходится смотреть на вулкан. Постепенно начинаешь относиться к нему как к некому живому существу, постоянно присутствующему в твоей жизни. Тогда начинаешь понимать древних людей, обожествлявших горы, и шаманов, общающихся с духами гор. Если на конференции на Урале мы делали гиперборейские мистерии, театрализованные действа, то на Азорах я тоже познакомился с местными «мистериями». Оказывается, что португальцы так называют новые земли, возникающие после извержений вулкана из застывшей лавы. Природа устраивает свой театр чудес, т.к. никто не может предсказать, в каком месте произойдет очередной вулканический выброс.

Если Иремель ощущался как зона позитивной энергии, то у вулкана Пико иная репутация. Это гора с характером, т.к. трудно предсказать погоду на вершине. Подъем от станции спасателей, где нас зарегистрировали, выдали GPS-датчик и заставили оплатить входной билет, занимает всего 1 км вверх по размеченной тропе. Но всякий горный турист понимает, что 1 км вверх может быть легкой прогулкой на пару часов, а может стать неразрешимой задачей. В итоге, хотя цель и маршрут были простыми,не требующими подготовки и снаряжения, получилось одно из самых трудных восхождений в моей жизни. На полпути к вершине густой туман перерос в дождь, переходящий выше в град, а еще выше в ураганный ледяной ветер. Порывы ветра были столь сильны, что надо было держаться за все, что попадется, чтобы не унесло в пропасть. А туман был такой плотности, что порой в трех метрах ничего уже не различить, так что приходилось ждать просвета, чтобы найти следующий ориентир тропы. Но мы героически доползли до последней 45-ой отметки на столбике, оказавшись в тот день единственными, кто рискнул дойти до вершины. Несколько групп свернули с полпути и вернулись на базу. А мы подтвердили репутацию «crazy Russian» и после спуска торжественно получили сертификат. На вершине мы совершили небольшое шаманское подношение духу горы в виде капель алкоголя и передали привет Пико от Иремеля, а Атлантиде от Гипербореи соответственно. Согревшись и придя в себя внизу, мы поняли, что прошли своего рода атлантическую инициацию. Мне кажется, что порой только знание, что здесь еще не время и не место умирать, позволяло превозмогать все трудности. А также уверенность, вынесенная из опыта, что чем сложнее путь, тем ярче останутся впечатления. Ведь разве не за впечатлениями едет турист?

Для юнгианского исследователя самое важное, однако, происходит не в пространстве фактических событий, а во внутреннем пространстве, в психическом. Поэтому после восхождения, совершенно обессиленный, с ноющими мышцами тела, я устроился смотреть сны. Именно в таком ключе понимал великий английский историк Тойнби, друживший с Юнгом, путь познания исчезнувших цивилизаций. Надо увидеть сны в той местности, которая хранит коллективную память об изучаемом историческом прошлом. Даже если не верить в некие информационные поля, оставшиеся в камнях и развалинах, через сны на исторических местах легче переварить свои полусознательные впечатления и догадки. Мешает здесь только загруженность сознания обычными мыслями и заботами. После восхождения на Пико я чувствовал себя достаточно очищенным всеми четырьмя стихиями - огнем вулкана и лавой, дождем и ветром, так что был не в состоянии думать о чем-либо, был с пустой и свободной ото всего головой.

Думаю, что именно поэтому у меня получилось войти в люцидный сон. Такие ясные сны играют большую роль в разнообразных магических практиках и древних духовных традициях. Когда-то давно в прошлом я, любопытства ради, осваивал этот удивительный мир и разные техники попадания туда, но в последние годы больше не чувствовал необходимости этим заниматься. Большинство юнгианцев считают люцидные сны лучшей «дорогой в бессознательное», способом активации целительной «трансцендентной функции». В отличие от обычных снов, ваше сновидное эго сохраняет ряд ключевых функций. Вы знаете, что это всего лишь сон, и поэтому не боитесь его содержания. Вы можете принимать решения, почти как наяву, но во сне вы можете, положим, летать или проходить через стены. Вы лучше запоминаете такой сон. В большинстве люцидных снов впечатления ярче, все чувства обострены, при том, что вы осознаете, что имеете дело с проекциями собственного ума. Вы можете в некоторой степени влиять на сюжет, но все же он создается спонтанно вашим бессознательным.

В моем люцидном сне после покорения Пико мне явились древние маги Атлантиды. Я опущу здесь конкретные детали сна, потому как даже во сне я осознавал их обусловленность полусознательными идеями, дневными остатками и личными комплексами. В сюжете было преследование и мои разнообразные попытки спастись и договориться с ними. Сны с преследованием у меня бывают чрезвычайно редко. Это не мой тип тревоги. И здесь я не столько боялся атлантов, сколько хотел познакомиться с ними и понять их. В результате я вынес из сна знание о специфике «атлантического» пути. Конечно, это всего лишь репрезентация частей психики, «активное воображение» плюс моя вольная интерпретация. И, возможно, лишь подлинные юнгианцы поймут позицию простого уважения к подарку из бессознательного. Получив дар, просто остаешься побыть с ним, в поле его влияния, не торопясь делать какие-либо поспешные выводы. Так сознание может обогатиться энергией бессознательного.

В общих чертах моя версия отличий гиперборейского и атлантического пути заключается в разных способах организации развития цивилизации. Для атлантов было важно создавать неравновесные напряженные системы. Конфликты, неравенство, ограничения стимулируют развитие. Древние цивилизации по обе стороны Атлантики носили репрессивный характер и отличались жесткой социальной иерархией. Они пытались овладеть силами природы, что вело к разрастанию человеческой гордыни и приводило к своего рода мести со стороны природы. Даже майя, как сейчас выясняется, погубило исчерпание ресурсов из-за слишком интенсивного их освоения. В мифах же о Гиперборее подчеркивается равенство, поиск бесконфликтности и гармонии в отношениях с природой. Бесконечные просторы Евразии, неисчерпаемость ресурсов, полукочевой характер жизни народов, конечно, порождали там совсем другие мировоззренческие и социальные структуры. В конце концов, все мы дети земли, из которой выросли. Однако мифологические и геополитические изыскания требуют совершенно другой статьи, если не целой монографии, чтобы не казаться поверхностными.

Ограничусь лишь пока голословными замечаниями, основанными лишь на моем сне, что островная магия атлантов основана на управлении временем, а гипербореев – пространством. Для этого атланты делали акцент на действии и агрессии/страхе, а гипербореи делали ставку на созерцании, на любви и общности. Возможно, фрейдисты усмотрят здесь аллюзии на доэдипальное и эдипальное развитие. Но если применить идею повторения филогенеза (и культурогенеза) в онтогенезе, которую Нойман рассматривал как последовательность матриархата и патриархата, которых никогда не было в чистом виде в истории человечества, что делает его теорию сомнительной? Тогда смена доэдипальной ментальной модели на эдипальную отражает то, как Железный век сменил Золотой в мифологии абсолютно всех народов. Фрейдистские схемы слишком привязаны к конкретным схемам отношений в западной буржуазной нуклеарной семье и поэтому абсолютно несостоятельны для объяснения универсальных паттернов, наблюдающихся у разных народов и во все времена. На интрапсихическом уровне, если нам исходить из примата духовной реальности, в процессе нашего развития на смену гиперборической модели из коллективного бессознательного приходит атлантическая модель, как это однажды произошло в истории человечества, пусть даже мифологической. И, возможно, эта схема лучше потому, что Нойман грешит сползанием в буквализм, сведением матриархата к матери, а патриархата к отцу.

И задача взрослого индивида в том, чтобы осознавать эти модели и по своему собственному выбору применять их в жизни, зная их достоинства и недостатки. Можно также сказать, что гиперборическая модель помогает жить вне времени, в вечности, т.е. в Самости, тогда как атлантическая предназначена для жизни во времени, т.е. в том невротическом эго, которым мы все наделены в современности. Атлантическая магия, как я понял во сне, использует темную сторону человека – его страхи и страсти. Именно оттуда она выжимает энергию развития. В Индии этот путь назывался тантрой «левой руки», т.е. через неправильное, через ошибки и заблуждения. В Китае он считался Западной магией, т.к. Запад – страна смерти, заходящего солнца. В любом случае миф о Гиперборее отмечен тоской, ностальгией по чему-то хорошему, что потеряно или быть может защищено и спрятано от духовно деградироваших потомков. Тогда как миф об Атлантиде окрашен восхищением/страхом перед могуществом ее обитателей, а также местью/наказанием в сюжете ее гибели. Возможно, чистой синхронией было то, что Иремель дался легко и зарядил энергией, а Пико испугал, чуть не убил и отобрал силы.

Впрочем, не превращая все это в идею фикс, можно просто поразвлечься мыслью, что этим летом мы получили благословление ушедших в тонкое измерение гипербореев и соприкоснулись с яростью и силой погибших атлантов. Ведь пища для воображения – лучший итог любых путешествий.